Адская практика [= Дело о неприкаянной душе] - Сергей Садов

— Тебя как звать, ангелочек, — миролюбиво поинтересовался я.

Девчонка поперхнулась гневной отповедью и уставилась на меня.

— Ангелочек?! — прошипела она.

— Да ладно тебе, — махнул я рукой. — Если уж нам суждено действовать вместе…

— А кто тебе сказал, что я соглашусь действовать вместе с тобой?! Чтобы ангел и черт действовали совместно…

— Необычно, правда? — усмехнулся я. — Разве это не повод, чтобы попробовать?

Девчонка оторопело уставилась на меня.

— Необычно, — вынуждена была согласиться она. — А ты любишь необычное?

— Скажем так, я не люблю устоявшиеся правила. Черт я или не черт?

— Я не черт. Но… мне тоже говорили, что я не люблю разные правила. — Она вдруг усмехнулась. — Ладно, попробуем. По рукам. Кстати, меня зовут Альена.

Я пожал протянутую руку.

— Эзергиль. И какие наши планы?

Альена огляделась. Мы находились напротив какого-то парка. Только дорогу перейти. Она махнула туда рукой.

— Раз уж так получилось, что придется действовать вместе, то стоит все обсудить и обменяться сведениями. Давай там все и обсудим. Найдем тихий уголок.

Почему бы и нет. Я никогда не был сторонником серьезных разговоров посреди улицы. А парк — место идеальное.

Да-с, возможно, парк — место и идеальное, но найти в нем летом свободную скамейку занятие то еще. Все их оккупировали бабульки со своими чадами либо компании каких-то подростков с бутылками пива в руках. Альене, видно, тоже надоело бродить по парку, и она молча указала на тенистый уголок под деревом. Я не видел причины не согласиться с ней и первым плюхнулся прямо на траву. Рядом пристроилась девчонка.

— Итак. Начинай.

— Почему я? — удивился я.

— А почему нет?

Я покосился на своего неожиданного соратника и промолчал. Папа всегда мне советовал никогда не спорить с женщинами. Дороже выйдет. Поэтому ограничился только согласным кивком.

Около получаса я излагал ей то, что мне удалось почерпнуть из всех архивов ада и рая. Альена хмурилась и кусала губы. Когда же я закончил, она удрученно кивнула.

— То же и у меня. Я надеялась, что ты раздобыл что-нибудь такое, чего не знаю я.

— Хм, на то же самое надеялся и я. Где я, по-твоему, успел бы раздобыть что-то новое, если только три часа как прибыл на Землю?

— Три часа? Я прибыла на час раньше. Правда и добиралась до нужного дома дольше. Ваши черти — дурацкие шутники! Высадили меня почти на окраине города!

— Серьезно, что ль? Так надо требовать было доставку на место. Дундук ты! Сама виновата. Нечего было позволять сесть себе на шею.

— Значит, я еще и виновата?!

— Тпру-у. Стоп. Сейчас поругаемся. Просто в следующий раз запомни: если тебе что-то положено от чертей, требуй это не стесняясь. Стеснительных у нас не понимают.

— Учту, — зловеще-спокойно отозвалась Альена. — Веселенькие у вас в аду порядочки.

— Да веселее, чем в раю. Куча правил… Э-э, извини.

— Извиняющийся черт! Да, теперь я, и правда, верю, что Монтирий — твой дядя. Кое-чему от него ты, безусловно, научился.

— Слушай, может, вернемся к нашей проблеме? У тебя идеи есть? С чего начинать нам?

— Как с чего? Ясно, надо помочь этому Алексею. И в первую очередь избавить его от дурной компании. Пожалуй, тут ты сможешь помочь.

— И не подумаю даже.

— Это почему?!

— Потому что я не нянька. И нянчиться с этим мальчишкой не собираюсь. Я, конечно, могу навтыкать всем по кумполу так, что они будут Алексея до конца жизни за километр обходить, но…

— Но?

— Но пойдет ли на пользу это Алексею?

— В каком смысле?

— В самом прямом. Если он совершает ошибки, то сам должен их и решать. Если начать делать это за него, то ничем хорошим, прежде всего для самого Алексея, это не кончится. Очень легко привыкнуть к тому, что за тебя кто-то делает всю работу.

Альена насупилась.

— Ты считаешь, он справится?

— Вот наша задача и помочь ему поверить в себя, чтобы он СМОГ справиться, а не справляться за него.

— Мы можем помочь ему справиться, а потом указать ему истинный путь.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался я этим утверждением. — Ангелы должны помогать людям верой в то, что им по силам сделать дело, или делать за них дело? Может, я чего-то не понимаю, но какое основное правило ангелов? Не решать за людей их проблемы, а помогать им поверить в себя, чтобы они сами справились с ними. Не так?

— И откуда ты про ангелов все знаешь, — буркнула Альена.

— Не забыла, кто мой дядя?

— Забыла. Только это все бесполезно. Я смотрела на Алексея. Он не верит никому и ни во что. И он не верит в добро. Мы можем заставить его поверить.

— «Заставить поверить в добро», — хмыкнул я. — Звучит отлично. А если не поверит, то по кумполу ему. Чтоб верил. Или на костер. Как там инквизиция заставляла верить в добро?

— И что предлагает такой гений, как ты?

— Не знаю… Стоп! — Я поднял руку и так замер, раскрыв рот. — Альена, гений — ты!!! Конечно, как же я не сообразил!

Альена подозрительно посмотрела на меня.

— Ты чего? — поинтересовалась она, глядя, как я отплясываю джангу.

— Я только что понял! Благодаря тебе. Я идиот! Я должен был сразу сообразить! Инь и Янь. Добро и зло. Белое и черное. Тьма и свет. Это же одно и то же! Две стороны одного и того же предмета! Разве вас не учили этому в школе?

Альена насупилась.

— Не знаю. Не помню.

— Странно. Мы еще в девятом классе это прошли. Это же в первое десятилетие учебы проходят. Добро переходит во зло, а зло обращается в свою противоположность. Если мы не можем заставить Алексея поверить в добро, то кто нам мешает заставить его поверить во зло?! Окунуть его в это, а там пусть плывет.

— Что? Ты? Задумал? — медленно и по слогами поинтересовалась Альена.

— Увидишь. И мы не будем заставлять его поверить в Добро. Он сам будет разыскивать его! Сам, идя через муки и испытания! Мы, конечно, можем ему сразу все дать на блюдечке, но оценит ли он это? Дядя как-то сказал, что люди ценят только то, чего добиваются тяжким трудом. И мы заставим его трудиться, чтобы заслужить свое счастье. И тогда он будет это ценить. А если ему это счастье преподнести на блюдечке, то он вскоре отвернется от него.

— По-моему, ты замыслил какую-то гадость. Я могу отучить его отца пить. Тот сможет заняться сыном. Я прослежу за этим…

— Я прошу прощения за грубость, но ты и задницу им тоже подтирать будешь?